Поправка к постам о содержании формы.
Меня так увлекла тема содержания формы, что я на радостях проскочила очень существенный момент.
А остановившись на нём, я поняла, что имею дело не с моментом, а с вечностью. И не со стаканом воды, а с миром в целом. Но, по порядку.
Каждая форма либо имеет собственное содержание, либо не имеет. Но форма, не имеющая собственного содержания, не является формой. Потому что ей нечего оформлять. То есть, такая форма является лишь знаком формы. «Тут должна быть форма», - говорю я себе, и ставлю значок — «иметь в виду». Я ещё не взяла эту форму для рассмотрения в подробностях, то есть в содержании. Я как бы обозначаю, что такой феномен, как форма здесь находится в потенции. А потенция — это намёк на время. Когда-нибудь я с этим разберусь. Когда-то я обратила на это внимание. Сейчас я смотрю на это. (Я уже молчу о том, что всегда остаётся вопрос — что я буду с этим делать? Точнее серия вопросов. Как? Почему? Зачем? Как долго?) Вопросы можно множить до бесконечности. И это — по поводу лишь одного объекта.
Я пыталась представить себе объект, не имеющий формы, а также объект, не имеющий содержания. И поняла, что таких объектов в мире не существует. Каждый объект, как только я удосуживаюсь начать думать о нём, появляется с неким содержанием, заключённым в некую форму. То есть, категории «форма» и «содержание» являются абсолютно универсальными. Во всяком случае, в рамках моего убогого кошачьего представления о мире.
И ещё один фокус. Как только я беру в качестве объекта рассмотрения форму, она становится содержанием. И у этого содержания есть собственная форма. Та, о которой я даже не догадывалась, пока не взяла этот объект. И так — до бесконечности в обе стороны. То есть, несмотря на то, что мой взгляд — вещь крайне субъективная, вещи, которые я рассматриваю, объективны. То есть, являются неким содержанием, заключённым в некую форму. Я, как наблюдатель, могу ошибаться в описании того, что вижу перед собой. Но, зная, что критерием истины является практика, мои догадки всегда можно проверить.
Например, я могу составить программу эксперимента «Приложение объекта к действительности». Если мои предположения по поводу особенностей объекта верны, я увижу его влияние на действительность таким, как я и предполагала. Если нет, влияния не будет, или оно будет неожиданным (объект «грабли»).
Теперь можно вернуться к стакану с водой. Естественно, разговор идёт об идеальном (универсальном) стакане и об идеальной (универсальной) воде. Итак, можно вынуть воду из стакана, не нарушая формы стакана (то есть, провести эту операцию мысленно). Как только я реализовала эту операцию, выяснилось, что идеальная вода заключена в форму идеального стакана. Реальный стакан можно оставить за пределами рассмотрения. Теперь я вынимаю идеальную воду из идеальной формы идеального стакана и оставляю эту воду также за пределами рассмотрения. Что остаётся? Идеальная форма идеального стакана. Но я могу убрать из этой конструкции также и характеристику «стаканности» этой идеальной формы. И тогда объектом моего рассмотрения становится идеальная форма.
В момент, когда идеальная форма становится объектом, наряду с тем, что я имею возможность рассмотреть универсальную форму (то есть, применимую для всех возможных объектов рассмотрения), её объективность порождает над-форму, в которую заключена идеальная форма, как содержание объекта рассмотрения. Дальнейшая «возгонка», т.е. переходы от над-формы к над-над-форме и т.д., представляется мне излишней. Так как во всех дальнейших случаях я буду иметь дело с объектом, имеющим форму и содержание. Отсюда следует вывод, что принцип необходимости и достаточности работает сам по себе, а не по желанию заказчика.
Итак, моя гипотеза такова. Если мне удастся выяснить необходимый и достаточный набор характеристик идеального объекта, т.е. идеального содержания, заключённого в идеальную форму, и этот набор будет релевантен при многочисленных разнородных подстановках в полученную конструкцию конкретных объектов, можно будет понять механизм, регулирующий второстепенные характеристики в любых объектах. А понимание, в свою очередь, позволит управлять этими характеристиками.
Или, в переводе с кошачьего, я получу инструмент управления характеристиками любых объектов. Нет, я вижу, что перевод недостаточен. Видимо, не на тот язык перевела. Это из-за уровня абстрагирования. Попробуем ещё раз.
Результатом моих исследований будет подробная инструкция по управлению энтропией в любых системах. Опять непонятно?
Я смогу научиться и научить других предотвращать и останавливать развитие рака, СПИДА, ядерной реакции и троллификации сети.
Так понятно?
Мося Фильтрада (с) filtrada
А остановившись на нём, я поняла, что имею дело не с моментом, а с вечностью. И не со стаканом воды, а с миром в целом. Но, по порядку.
Каждая форма либо имеет собственное содержание, либо не имеет. Но форма, не имеющая собственного содержания, не является формой. Потому что ей нечего оформлять. То есть, такая форма является лишь знаком формы. «Тут должна быть форма», - говорю я себе, и ставлю значок — «иметь в виду». Я ещё не взяла эту форму для рассмотрения в подробностях, то есть в содержании. Я как бы обозначаю, что такой феномен, как форма здесь находится в потенции. А потенция — это намёк на время. Когда-нибудь я с этим разберусь. Когда-то я обратила на это внимание. Сейчас я смотрю на это. (Я уже молчу о том, что всегда остаётся вопрос — что я буду с этим делать? Точнее серия вопросов. Как? Почему? Зачем? Как долго?) Вопросы можно множить до бесконечности. И это — по поводу лишь одного объекта.
Я пыталась представить себе объект, не имеющий формы, а также объект, не имеющий содержания. И поняла, что таких объектов в мире не существует. Каждый объект, как только я удосуживаюсь начать думать о нём, появляется с неким содержанием, заключённым в некую форму. То есть, категории «форма» и «содержание» являются абсолютно универсальными. Во всяком случае, в рамках моего убогого кошачьего представления о мире.
И ещё один фокус. Как только я беру в качестве объекта рассмотрения форму, она становится содержанием. И у этого содержания есть собственная форма. Та, о которой я даже не догадывалась, пока не взяла этот объект. И так — до бесконечности в обе стороны. То есть, несмотря на то, что мой взгляд — вещь крайне субъективная, вещи, которые я рассматриваю, объективны. То есть, являются неким содержанием, заключённым в некую форму. Я, как наблюдатель, могу ошибаться в описании того, что вижу перед собой. Но, зная, что критерием истины является практика, мои догадки всегда можно проверить.
Например, я могу составить программу эксперимента «Приложение объекта к действительности». Если мои предположения по поводу особенностей объекта верны, я увижу его влияние на действительность таким, как я и предполагала. Если нет, влияния не будет, или оно будет неожиданным (объект «грабли»).
Теперь можно вернуться к стакану с водой. Естественно, разговор идёт об идеальном (универсальном) стакане и об идеальной (универсальной) воде. Итак, можно вынуть воду из стакана, не нарушая формы стакана (то есть, провести эту операцию мысленно). Как только я реализовала эту операцию, выяснилось, что идеальная вода заключена в форму идеального стакана. Реальный стакан можно оставить за пределами рассмотрения. Теперь я вынимаю идеальную воду из идеальной формы идеального стакана и оставляю эту воду также за пределами рассмотрения. Что остаётся? Идеальная форма идеального стакана. Но я могу убрать из этой конструкции также и характеристику «стаканности» этой идеальной формы. И тогда объектом моего рассмотрения становится идеальная форма.
В момент, когда идеальная форма становится объектом, наряду с тем, что я имею возможность рассмотреть универсальную форму (то есть, применимую для всех возможных объектов рассмотрения), её объективность порождает над-форму, в которую заключена идеальная форма, как содержание объекта рассмотрения. Дальнейшая «возгонка», т.е. переходы от над-формы к над-над-форме и т.д., представляется мне излишней. Так как во всех дальнейших случаях я буду иметь дело с объектом, имеющим форму и содержание. Отсюда следует вывод, что принцип необходимости и достаточности работает сам по себе, а не по желанию заказчика.
Итак, моя гипотеза такова. Если мне удастся выяснить необходимый и достаточный набор характеристик идеального объекта, т.е. идеального содержания, заключённого в идеальную форму, и этот набор будет релевантен при многочисленных разнородных подстановках в полученную конструкцию конкретных объектов, можно будет понять механизм, регулирующий второстепенные характеристики в любых объектах. А понимание, в свою очередь, позволит управлять этими характеристиками.
Или, в переводе с кошачьего, я получу инструмент управления характеристиками любых объектов. Нет, я вижу, что перевод недостаточен. Видимо, не на тот язык перевела. Это из-за уровня абстрагирования. Попробуем ещё раз.
Результатом моих исследований будет подробная инструкция по управлению энтропией в любых системах. Опять непонятно?
Я смогу научиться и научить других предотвращать и останавливать развитие рака, СПИДА, ядерной реакции и троллификации сети.
Так понятно?
Мося Фильтрада (с) filtrada
Комментариев нет:
Отправить комментарий