27 мая 2011 | 01:21 Эффект укачивания.
Этот пост — предисловие к рассмотрению следующего по логике вещей процесса.
Процесса организации.
И снова придётся вернуться к двум уже рассмотренным процессам, для того чтобы выявить одну особенность, которую обязательно необходимо учитывать в дальнейшем.
Я разобью процесс развития на шаги. Это будут как бы кадры из кинофильма. Всё на самом деле происходит плавно и постепенно. Но важно разобраться, что же происходит, скажем, в трёх соседних кадрах. Напомню об условности этого деления.
Кадр первый.
Некий объект, включённый в процесс развития, имеет в этом кадре определённый набор характеристик. Неважно, каких именно. Эти характеристики не являются достаточными условиями для процесса творчества. И объект не меняется.
Кадр второй.
Какая-то одна или несколько характеристик изменились. И объект оказался подходящим для процесса творчества. В нём появился зародыш нового объекта.
Кадр третий.
Зародыш отделился от породившего его объекта. И стал самостоятельным объектом.
Теперь нужно добавить к этим трём кадрам некий фон. То есть, вокруг этого единичного объекта есть другие объекты. Причём каждый из них находится в своём режиме развития и творчества. Если внести условие, что продолжительность каждого кадра основного объекта равна продолжительности каждого кадра каждого из окружающих объектов, да ещё и номера кадров совпадают, то мы можем не брать в расчёт это окружение. Потому что такое развитие синхронно.
Если же изменить это условие, и предположить, что кадры смещены по отношению друг к другу таким образом, что начала и концы каждого кадра не совпадают с началами и концами основной линии, то развитие происходит асинхронно. Но и такое условие не отражает реальную ситуацию. Дело в том, что частота смены кадров у разных объектов разная. Причём довольно часто отличия в частоте могут быть такими, что в течение одного кадра основного объекта, проходят миллионы кадров соседнего.
Я понимаю, что моим читателям изрядно надоело моё абстрактное теоретизирование. Ещё одно маленькое замечание и я перейду к примерам. Дело в том, что частота кадров меняется. Для части объектов частота кадров увеличивается. А для другой части — уменьшается. Всё это вместе и производит эффект укачивания.
Люди, которых укачивает в транспорте, могут подробно рассказать, от чего именно их укачивает больше всего. Три тысячи лет назад телега с деревянными колёсами мягко ехала по грунтовой дороге. Медленно и неспешно. Человека, даже склонного к укачиванию, такая поездка не беспокоила. Торопиться было особо некуда. Если человек уставал от езды, он делал привал, а потом неспешно продолжал свой путь. Это был очень длинный кадр. В ходе этого кадра успевали родиться и умереть несколько поколений людей.
Но процесс развития изменил окружающую телегу ситуацию и телега породила военную колесницу. Сама телега осталась, но люди стали двигаться более энергично. Им нужно было успеть захватить город или попасть к открытию городских ворот, чтобы вовремя поспеть на рынок. Многие люди были вынуждены пересесть на лошадь, в колесницу или запрячь в телегу не вялых рабочих лошадей, а быстрых коней. Грунтовая дорога превратилась в брусчатку и твёрдые обода колёс, подпрыгивавшие на каменной мостовой, стали приносить невыразимые страдания людям, страдающим склонностью к укачиванию. Но и этот кадр был таким длинным, что в него поместилось несколько поколений. Люди постепенно приспособились и к темпу жизни, и к верховой езде, и к дорогам. Кто как смог.
Следующий кадр оказался значительно короче предыдущего. Пока он длился, люди успели привыкнуть к железным дорогам, конкам и коляскам на рессорах и колёсам, снабжённым резиновыми шинами. Этот кадр захватил жизнь пяти-шести поколений. То есть, и в ходе этого кадра люди, склонные к укачиванию, как-то успели адаптироваться.
Следующие кадры стали меняться всё чаще и чаще. И наступил момент, когда смена кадра (и не одна) стала происходить в течение жизни одного поколения. Сейчас ещё живы люди, которые своими глазами видели полёты первых самолётов, распространение автомобилей, мотоциклов, заставшие чёрные радио-тарелки на столбах, телеграф на бумажной ленте, державшие в руках винтовку Мосина, и стиравшие руками в холодной воде, принесённой вёдрами из колодца. И эти же люди сегодня летают на «Боингах», ездят на «Маздах», смотрят телевизор через интернет, и закладывают бельё в стиральную машину-автомат.
Сколько раз в жизни эти люди страдали от внезапных торможений и ускорений? Вот кого укачало. А кадры и не думают замедлить своё ускорение. Завтра ты скажешь, что «Андроид» и «Блэкбери» - отстой, а послезавтра утром выбросишь то, что придёт им на смену. А ведь надо ещё успеть приноровиться к тому, что есть сейчас, в текущем кадре.
К чему я это говорю?
Если у объекта не будет характеристики, обеспечивающей его адаптивность в стремительно меняющимся условиям, то он обречён на укачивание. Его будет непрерывно тошнить от жизни. Пардон, его уже тошнит.
Мося Фильтрада (с) filtrada
Процесса организации.
И снова придётся вернуться к двум уже рассмотренным процессам, для того чтобы выявить одну особенность, которую обязательно необходимо учитывать в дальнейшем.
Я разобью процесс развития на шаги. Это будут как бы кадры из кинофильма. Всё на самом деле происходит плавно и постепенно. Но важно разобраться, что же происходит, скажем, в трёх соседних кадрах. Напомню об условности этого деления.
Кадр первый.
Некий объект, включённый в процесс развития, имеет в этом кадре определённый набор характеристик. Неважно, каких именно. Эти характеристики не являются достаточными условиями для процесса творчества. И объект не меняется.
Кадр второй.
Какая-то одна или несколько характеристик изменились. И объект оказался подходящим для процесса творчества. В нём появился зародыш нового объекта.
Кадр третий.
Зародыш отделился от породившего его объекта. И стал самостоятельным объектом.
Теперь нужно добавить к этим трём кадрам некий фон. То есть, вокруг этого единичного объекта есть другие объекты. Причём каждый из них находится в своём режиме развития и творчества. Если внести условие, что продолжительность каждого кадра основного объекта равна продолжительности каждого кадра каждого из окружающих объектов, да ещё и номера кадров совпадают, то мы можем не брать в расчёт это окружение. Потому что такое развитие синхронно.
Если же изменить это условие, и предположить, что кадры смещены по отношению друг к другу таким образом, что начала и концы каждого кадра не совпадают с началами и концами основной линии, то развитие происходит асинхронно. Но и такое условие не отражает реальную ситуацию. Дело в том, что частота смены кадров у разных объектов разная. Причём довольно часто отличия в частоте могут быть такими, что в течение одного кадра основного объекта, проходят миллионы кадров соседнего.
Я понимаю, что моим читателям изрядно надоело моё абстрактное теоретизирование. Ещё одно маленькое замечание и я перейду к примерам. Дело в том, что частота кадров меняется. Для части объектов частота кадров увеличивается. А для другой части — уменьшается. Всё это вместе и производит эффект укачивания.
Люди, которых укачивает в транспорте, могут подробно рассказать, от чего именно их укачивает больше всего. Три тысячи лет назад телега с деревянными колёсами мягко ехала по грунтовой дороге. Медленно и неспешно. Человека, даже склонного к укачиванию, такая поездка не беспокоила. Торопиться было особо некуда. Если человек уставал от езды, он делал привал, а потом неспешно продолжал свой путь. Это был очень длинный кадр. В ходе этого кадра успевали родиться и умереть несколько поколений людей.
Но процесс развития изменил окружающую телегу ситуацию и телега породила военную колесницу. Сама телега осталась, но люди стали двигаться более энергично. Им нужно было успеть захватить город или попасть к открытию городских ворот, чтобы вовремя поспеть на рынок. Многие люди были вынуждены пересесть на лошадь, в колесницу или запрячь в телегу не вялых рабочих лошадей, а быстрых коней. Грунтовая дорога превратилась в брусчатку и твёрдые обода колёс, подпрыгивавшие на каменной мостовой, стали приносить невыразимые страдания людям, страдающим склонностью к укачиванию. Но и этот кадр был таким длинным, что в него поместилось несколько поколений. Люди постепенно приспособились и к темпу жизни, и к верховой езде, и к дорогам. Кто как смог.
Следующий кадр оказался значительно короче предыдущего. Пока он длился, люди успели привыкнуть к железным дорогам, конкам и коляскам на рессорах и колёсам, снабжённым резиновыми шинами. Этот кадр захватил жизнь пяти-шести поколений. То есть, и в ходе этого кадра люди, склонные к укачиванию, как-то успели адаптироваться.
Следующие кадры стали меняться всё чаще и чаще. И наступил момент, когда смена кадра (и не одна) стала происходить в течение жизни одного поколения. Сейчас ещё живы люди, которые своими глазами видели полёты первых самолётов, распространение автомобилей, мотоциклов, заставшие чёрные радио-тарелки на столбах, телеграф на бумажной ленте, державшие в руках винтовку Мосина, и стиравшие руками в холодной воде, принесённой вёдрами из колодца. И эти же люди сегодня летают на «Боингах», ездят на «Маздах», смотрят телевизор через интернет, и закладывают бельё в стиральную машину-автомат.
Сколько раз в жизни эти люди страдали от внезапных торможений и ускорений? Вот кого укачало. А кадры и не думают замедлить своё ускорение. Завтра ты скажешь, что «Андроид» и «Блэкбери» - отстой, а послезавтра утром выбросишь то, что придёт им на смену. А ведь надо ещё успеть приноровиться к тому, что есть сейчас, в текущем кадре.
К чему я это говорю?
Если у объекта не будет характеристики, обеспечивающей его адаптивность в стремительно меняющимся условиям, то он обречён на укачивание. Его будет непрерывно тошнить от жизни. Пардон, его уже тошнит.
Мося Фильтрада (с) filtrada
Комментариев нет:
Отправить комментарий